Философ Вахтанг Кебуладзе ответил на вопрос от президента компании «Киевстар» Александра Комарова: «Может ли бизнес быть альтруистичным?»
Як мотивувати команду не збавляти темп у надскладних умовах? Дізнайтесь 25 квітня на форумі «Надлюди» від Forbes. Купуйте квиток за посиланням!
Конкуренция – один из главных мотивов любой человеческой деятельности, а значит – и условие возможности успеха. Впрочем, в успешных обществах конкуренция сопровождается высоким уровнем солидарности, которая также является залогом общественного развития. А солидарность, в свою очередь, связана с уровнем взаимного доверия в обществе.
По мнению Фукуямы, благосостояние страны, а также соревновательная способность определяется присущим ее обществу уровнем доверия. Общественное доверие имеет как горизонтальное, так и вертикальное измерение. Горизонтальное – это доверие граждан государства друг к другу, а вертикальное – это доверие граждан к политической власти и государственным институтам. Так что не следует путать общество солидарных конкурентов с ватагой атомизированных врагов.
От тоталитарного Советского Союза, являвшегося лишь очередной реинкарнацией Российской империи, мы унаследовали именно такое атомизированное общество с очень низким уровнем солидарности и взаимного доверия. Атомизированными людьми, которые не доверяют друг другу, легче манипулировать. Поэтому тоталитарные и авторитарные режимы пытаются разъединить подчиненных и посеять между ними недоверие, что делает невозможным солидарность.
Но разрушение горизонтального измерения доверия приводит и к разрушению его вертикального измерения. Недоверие распространяется как вирус, публичный организм становится больным и слабым. Режимы, основанные на недоверии людей друг к другу, в конце концов порождают и недоверие к политической власти, которая пытается компенсировать такой недостаток доверия все большим применением насилия. Но Арендт прав, когда пишет, что насилие может уничтожить власть, но никогда не может ее заменить.
Связанные между собой недоверие и насилие всегда были и остаются удельными чертами нищенской жизни униженных народов Российской империи, включая самих русских. На эту адскую почву в ХХ веке органически легло примитивизированное русскими большевиками учение Маркса о том, что все в человеческом существовании определяется борьбой антагонистических экономических интересов.
Политика, религия, искусство, наука и, наконец, вся человеческая культура является лишь надстройкой над базисом экономических противоречий. Большевистская власть обещала разрешить эти противоречия путем отмены частной собственности и классовых разногласий, а уничтожила во всех слоях населения империи лучших, возродив саму империю в самом безобразном виде.
Такое наследие досталось нам после распада СССР, обусловив исторический и политический контекст бизнеса в постсоветских странах.
Избалованные российским имперским прошлым и большевистским пониманием экономики как базовой сферы человеческого существования, в которой господствуют эгоистические интересы, постсоветские бизнесмены понимали свою деятельность не как общее дело свободных и ответственных граждан, в котором конкуренция и солидарность дополняют друг друга, обуславливая успех всех, а как кровавую борьбу за ресурсы, в которой выживают самые коварные, бесстыдные, жестокие.
Распространенная на постсоветском пространстве в 1990-е годы поговорка «Бизнес на доверии завершается кровью» является точной формулой этого извращенного понимания. Такое понимание не только бизнеса, но и всей общественной жизни всегда было присуще российской недоимперии, а в путинской России достигло своего экстремального проявления.
Сохраняя ужасающие последствия социальных болезней общего с россиянами прошлого, мы проторили свой собственный путь. Некоторые из этих последствий – скажем, системная коррупция – до сих пор преследуют нашу жизнь, некоторые мы смогли преодолеть.
Одним из важных процессов исторического преобразования украинского общества стал опыт солидарности и доверия, который мы пережили благодаря майданам, а теперь претворяем в нашу борьбу против российского агрессора. И украинский бизнес в этом играет одну из главных ролей.
Феномен украинского сопротивления нельзя понять без безумной поддержки армии и волонтерского движения со стороны украинского бизнеса, которое на самом деле является одной из мощнейших составляющих этого движения. Мы наконец начинаем понимать, что конкуренция эгоистических экономических интересов не исключает, а сплошь и рядом требует альтруистического служения общему делу свободных и ответственных людей.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
