«Даже осознавая угрозу войны, наши мозги все равно пытаются блокировать такие мысли», – говорит телеведущий и политический деятель Сергей Притула. Он не был во всеоружии в начале полномасштабного вторжения, впрочем, за восемь лет войны и волонтерской деятельности пришлось привыкнуть быть готовым ко всему.
За время войны Фонд Сергея Притулы собрал более 350 млн грн на нужды армии: защитное снаряжение, оптические устройства, дроны, медицинское оборудование и транспортные средства. Как работает машина помощи Притулы и помогает телеведущему противостоять окружающему хаосу?
Военный номер «Forbes Украина»
Этот материал из Военного номера «Forbes Украина» – специального выпуска журнала. Приобрести его можно по этой ссылке. Редакция сделала номер в горячую фазу войны, которую Россия начала против Украины. Цель – зафиксировать сделанное армией, властью, предпринимателями, украинским народом для отпора агрессору и посмотреть в украинское будущее.
– В 6:30 утра 24 февраля я проснулся в вагоне поезда на вокзале Львова. Вышел на платформу, открыл новостную ленту и похолодел. Началась большая масштабная война, а я стою на вокзале Львова с рюкзаком и детской курткой, которую должен был передать для дочери. Полчаса искал таксиста, который согласится уехать в Киев. В конце концов, Михайлович на бусике Volkswagen T4 за 10 000 гривен отвез меня обратно. На войну.
Был ли я во всеоружии? Пожалуй, нет. Впрочем, за восемь лет войны с Россией я уже готов ко всему. Но в страшном сне не мог представить, что они будут убивать детей.
Постоянство традиций и порядок бьют хаос и панику. Утро я начинаю с того, что пишу родным, что у меня все хорошо, сегодня в наш дом не попали российские ракеты. Пью первый кофе, листая новостную ленту и просматривая, кто написал мне за ночь. Кормлю муравьев из муравьиной фермы моего сына. Потом готовлю второй кофе, и все – рабочий день начался.
В штабе я общаюсь с коллективом и оплачиваю то, на что есть запросы. Сегодня (21 марта. – Forbes) по состоянию на 14:00 я перевел около 4,6 млн грн. Денежные средства пошли на закупку десятка беспилотных летательных аппаратов Parrot в Словакии, тепловизионную оптику, джипы и тому подобное.
В течение первой недели вторжения наши действия были несколько хаотичны. События развивались бурно, вести учет передачи дронов, тепловизоров, прицелов, гаджетов было практически невозможно. Мне даже не приходилось ничего разгружать на складе: очередь бойцов ВСУ и ТРО разбирала груз на ходу. Только когда стало понятно, куда дошли россияне и где стоят наши, а в Киеве стало относительно безопаснее, в работе появилось больше конкретики.
Единственная причина, почему у меня до сих пор не разорвалось сердце, – я занимался волонтерством последние восемь лет. Если бы не было предварительной закалки, я бы не выдержал многих эпизодов жертвенности украинского народа.
Волонтер должен быть хорошим коммуникационщиком, психологом и копирайтером. Одну и ту же информацию можно подать разными способами. Но какой-то оберткой ты затронешь человека изнутри, а какой-то – нет.
Неприоритетных направлений помощи нет. Кому-то более важен дрон, кому-то – пикап. Скажем, части ССО, ГУРО и подобным структурам необходимо иметь защищенную высокопрофессиональную связь. Я дал добро купить партию раций на $100 000. Одна стоит около $600.
У ВСУ есть огромный спрос на дроны с тепловизионной оптикой. Корректировка и ведение огня в темное время суток очень важны, чтобы уничтожать колонны россиян, которые пытаются подгонять тыловое обеспечение. Мы работаем в этом направлении, но найти нормальную партию нужной техники удается не всегда. Закупили в Финляндии 20 или 25 единиц, перед этим платили инвойс из США. Обычные дроны покупаем сотнями и через четыре недели раздали уже 500 или 600. А высокопрофессиональных дронов с термооптикой находим единицы-десятки.
Наша специализация – помощь военным. Однако когда у тебя есть репутация и уровень доверия, тебе все равно передают вещи, которые не являются твоей специализацией: детское питание, медикаменты, средства гигиены. Поэтому у нас заработало отдельное гражданское направление. Когда логистические центры в Польше начали наполняться такими вещами в огромном количестве, мы расфасовывали их и направляли на Киев, Николаев, Черниговщину и на восток без лишней публичности. Сейчас я все-таки подсвечу работу этой структуры.
В фонде работают около 30 человек. Кто-то занимается закупками, кто-то – коммуникациями, кто-то охраняет штаб, кто-то – водители. Команду нужно кормить – есть профессионалы, которые этим занимаются. Еще одна добрая женщина помогает поддерживать чистоту. Когда несколько десятков человек живут и ночуют в одном помещении, оно немного загромождается.
Благодаря нашему пресс-секретарю Марии легче посчитать, кого из мировых СМИ в нашем офисе еще не было. На днях запланирован эфир с CNN, недавно было включение в прямой эфир Fox News. Для меня как для человека, много проработавшего в украинской телесфере, это знаковый кейс. Единственное – никогда не хотел, чтобы это «достижение» было вызвано войной.
Меня никогда не убивали ненависть и зло, которое совершают россияне. Но я всегда захлебывался, когда видел вокруг себя искреннюю любовь. В украинском обществе сейчас чистая, правдивая, эталонная любовь. Я вижу смелость людей, с голыми руками выходящих против российских солдат на митинги под украинскими флагами. Вижу военных, приезжающих в штаб за помощью. Они устали, но на глазах воскрешаются, когда получают то, что им необходимо для дальнейшей борьбы.
Я не кусок железа с черствым сердцем. Трудно, когда твои друзья в плену и ты понимаешь: за свою проукраинскую позицию они могут умереть. Погибли уже несколько человек, которых я очень любил. Понимаю, что не время давать слабину. Эмоция отвлекает от задач, которые нужно выполнять сейчас. Но однажды я плакал.
После победы мы станем более монолитным обществом. Конечно, старая добрая украинская традиция устраивать склоки по любому поводу после войны никуда не денется. Думаю, это будет общество, у которого будет больше общих знаменателей, чем было еще месяц назад. И эти знаменатели позволят нам построить новую Украину.
Страна держится только потому, что держатся люди. Без тотальной поддержки обществом армия сама бы не справилась. Это большая честь – быть украинцем сейчас, в это время и в этот момент.
Важно поблагодарить неравнодушную часть украинского бизнеса, которая делает все для того, чтобы экономика страны работала, люди сохраняли рабочие места и получали заработные платы. Когда война закончится, количество социально нацеленных бизнесов возрастет. После победы у нас и подавно будет непочатый конец работы, и на предпринимателях будет лежать огромная ответственность.
На следующий день после окончания войны я, вероятно, буду в пути к жене и детям. Или они ко мне. Остальные – потом.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
