В течение августа Forbes пообщался с ключевыми топ-чиновниками экономического крыла руководства страны – Офисом президента, правительством, НБУ и Верховной Радой. Все они, хоть и находятся на трех соседних улицах в центре Киева, но иногда имеют слишком разные взгляды на то, какой должна быть экономическая политика государства в один из самых сложных периодов в его истории. О каких противоречиях идет речь
⚡️ Хто, на вашу думку, заслуговує на звання «Підприємець року 2024»? Дізнайтесь більше про кожного з кандидатів та проголосуйте за посиланням. Ваш голос визначить переможця номінації «Вибір аудиторії».
Собеседники Forbes, причастные к Банковой, в разговорах об экономической политике называют президента Владимира Зеленского хорошим проектным менеджером, который, впрочем, не слишком хорошо разбирается в экономике.
В первые месяцы войны с Россией президенту, естественно, не хватало времени на экономику, но сейчас ситуация постепенно меняется. К примеру, Зеленский давал свой фидбек на радикальную налоговую реформу «10-10-10», предложенную экономическим заместителем руководителя Офиса президента (ОП) Ростиславом Шурмой.
Общая претензия Зеленского к экономическому крылу власти – ему не хватает их «креативных идей», пересказывают настроения в Офисе два близких к Банковой собеседники Forbes.
Но проблема может быть глубже. Несмотря на серьезное влияние ОП почти на все ключевые кабинеты власти в стране, экономический блок топ-руководства страны порой очень сложно назвать единой командой.
Яркий пример – идея со сбором в 10% на покупку валюты под импорт, которую публично поддержали Шурма и глава НБУ Кирилл Шевченко, но, как отмечает один из близких к ОП собеседников, не разделяет глава Минэкономики Юлия Свириденко и осторожно комментирует министр финансов Сергей Марченко.
«10-10-10» – тоже очень сложная точка. От нее, собственно, не в восторге Марченко и глава финансово-налогового комитета Рады Даниил Гетманцев. Споры Минфина и НБУ по поводу финансирования госбюджета за счет эмиссии гривны – вообще отдельная тема.
В течение августа Forbes пообщался почти со всеми топ-чиновниками, отвечающими за принятие экономических решений в стране. Чем заняты мысли каждого из них и каким может быть экономическая политика в Украине, которую уже изменила война?
Три проблемы: бюджет, инфляция и реформы для бизнеса
Проблемы, с которыми из-за вторжения России одновременно сталкивается украинская экономика, можно распределить по нескольким направлениям.
Первый – беспрецедентно большой дефицит бюджета – около $30 млрд в этом и в следующем году. Экономика не генерирует достаточные налоговые доходы (их едва хватает, чтобы покрывать две трети только оборонных расходов), констатирует министр Марченко. Вряд ли что-нибудь изменится и в следующем году, поскольку война очень существенно ударила по украинскому бизнесу.
Вопрос источников покрытия дефицита напрямую связан со второй проблемой: с начала войны НБУ уже «напечатал» на нужды бюджета 285 млрд грн (больше всего – в июне, 105 млрд).
30 млрд грн, которые Нацбанк ссудил Минфину в августе – это максимум, по мнению регулятора, который может позволить себе украинская экономика без существенного ускорения инфляции и обвала курса. На гривну и без того давит несоизмеримо больший обвал экспортных отраслей по сравнению с импортом.
По словам высокопоставленного чиновника из правительственных структур, который попросил не упоминать его имени в этой статье, на совещаниях между Минфином и НБУ уже обсуждались сценарии в зависимости от объемов эмиссии, при которых курс доллара чуть ли не вдвое превышает текущий уровень, а инфляция существенно выше, чем даже в пиковые моменты 2015-го. Глава НБУ Шевченко говорит, что единственный путь, при котором плохие сценарии не оправдаются – оптимизировать расходы и искать дополнительные доходы, в том числе за счет налогов.
Третья проблема – как объединить такие соображения с необходимостью поддерживать бизнес, и без того имеющий очень сильный запрос на заметные либеральные реформы. Ответ одновременно ищут Шурма из Офиса президента и Свириденко из Минэкономики.
11 августа заработал «Экономический штаб» при министерстве Свириденко. Он охватывает топ-чиновников, экономистов и представителей бизнеса. Идея – еженедельно обсуждать ключевые проблемы, беспокоящие предпринимателей, и оперативно выдавать решения.
От государства в состав «штаба», кроме Свириденко, которая держит неформальное лидерство в его работе, входят Шурма и глава парламентского комитета по развитию экономики Дмитрий Наталуха. Представителей НБУ, Минфина и главы финансового комитета Рады Гетманцева в составе новой структуры нет.
Судя по серии разговоров, которые Forbes провел в течение последних недель со всеми перечисленными должностными лицами, у экономического крыла украинского руководства пока нет единого понимания, как одновременно находить деньги на войну (проблема бюджета), удерживать финансовую стабильность (инфляция и курс) и обеспечить импульс для более существенного экономического роста, чем обычные для Украины последние 10 лет 3–4% роста ВВП в год.
Какова же должна быть экономическая политика ближайшего времени в понимании каждого из них?
Ростислав Шурма, 38, главный по экономике в ОП, автор реформы «10-10-10»
Шурма занял должность экономического заместителя руководителя ОП Андрея Ермака в ноябре 2021-го после того, как его предшественница Свириденко перешла в Минэкономики. Во время работы в Офисе у них сложились неплохие отношения, рассказывает на правах анонимности один из причастных к Банковой собеседников. До того как стать замом Ермака, Шурма полгода внештатно консультировал ОП по экономическим вопросам.
Сейчас в его поле зрения очень много тем – от термомодернизации и доступной ипотеки до программ поддержки бизнеса, налоговой реформы и даже определенного «арбитража» в споре между Минфином и Нацбанком об объемах эмиссии. Одной из задач Шурмы на должности в ОП было как раз более эффективное взаимодействие с НБУ Шевченко – Офису не нравилась «чрезмерная» самостоятельность решений последнего, говорит собеседник, близкий к ОП.
Его ответ на вопрос об адекватном масштабе «печати» денег для нужд госбюджета – 30–60 млрд грн. Превысить планку, на которой настаивает Нацбанк, без чрезмерного давления на гривну, по мнению Шурмы, позволит разблокировка портов и соответственно дополнительная экспортная выручка.
Также он поддерживает НБУ в идее ввести сбор в 10% на покупку валюты под импорт. «Это должно снизить спрос на валюту, выровнять платежный баланс и снизить давление на гривну», – сказал Шурма в интервью Forbes.
Именно в этом разговоре чиновник впервые рассказал о проекте самой радикальной налоговой реформы времен независимости, которая предусматривает сокращение налога на прибыль, НДФЛ и НДС до 10% каждый, а также ликвидацию ЕСВ и повышение военного сбора до 3%. В качестве компенсатора Шурма предлагает ужесточить ответственность за неуплату налогов.
Саму реформу он считает целесообразным проводить безотлагательно (базовая дата запуска – 1 января 2023-го), хотя и признает, что для решений такого масштаба нужен консенсус всех ключевых госструктур. Пока этого нет. У Зеленского, который видел основные материалы реформы, также был вопрос о расчетах ее влияния на госбюджет и экономику в целом.
Правда, есть вероятность, что ответ будет искать не Шурма: по информации двух собеседников Forbes, близких к ОП, уже вскоре он может возглавить НАК «Нафтогаз».
Юлия Свириденко, 36, министр экономики, поддерживает либерализацию
Свириденко – четвертая глава Минэкономики при президентской каденции Зеленского. Война поначалу пошатнула и ее позиции: президенту не нравилось, как Минэкономики менеджерует топливный кризис. Но впоследствии ситуация улучшилась, и теперь именно Свириденко и ее команда (прежде всего – заместитель в министерстве Денис Кудин) может стать «центром креатива», недостающего Зеленскому в экономике.
К тому же, ОП до того, как Шурма анонсировал реформу «10-10-10», сознательно дистанцировался от экономических вопросов из-за имиджевых рисков для президента (экономика – это сложно и проблемно), рассказывает один из консультантов, близких к ОП.
В «штаб» при Минэкономики входят и предприниматели и общественные деятели Андрей Длигач, Анатолий Амелин и Михаил Кухарь, которые помогали Шурме с «10-10-10». Эта тройка контактировала с ОП и раньше, по крайней мере, на уровне экономического советника Зеленского Олега Устенко.
Свириденко пока прямо не комментировала реформу, но в целом она тоже поддерживает либеральную риторику. «Задача правительства и Минэкономики – работать над максимальной либерализацией экономической жизни государства», – говорит она. Так, министр говорит об уменьшении «размера государства» с 45% до 30% ВВП, который она перераспределяет, в том числе из-за сбора налогов. Другая цель – рост капитальных инвестиций с 15–20% до 35% ВВП на протяжении не менее 5 лет.
«Одним из инструментов является создание свободной регуляторной среды: меньше регулирования – больше свободы бизнеса, – рассказывает Свириденко. – Должен действовать принцип: предприниматель может делать все, что не противоречит нормам закона».
Даниил Гетманцев, 44, финансовый комитет Рады, скептик относительно реформ в войну
Длигач и Амелин, кроме участия в подготовке «10-10-10» и членства в «штабе» Минэкономики, в мае также возглавляли протест (пока неудачный) части предпринимателей против старожила экономического блока команды Зеленского Даниила Гетманцева, 44. Глава финансово-налогового комитета критикует подход тех, кто продвигает радикальное понижение налогов.
«Ресурсы бюджета идут на три цели – военно-оборонный сектор, социальную сферу и подготовку к зиме. Чтобы снизить налогообложение во время войны, нужны комплексные решения, – отмечает он. – Пока все выглядит так, что люди предлагают поддержать бизнес за счет снижения пенсий, зарплат медикам и учителям».
Сергей Марченко, 41, министр финансов, ежемесячно ищет 130 млрд грн для Минобороны
Идеи либеральных реформ пока не дают четкого ответа, где украинской экономике брать ресурсы на их внедрение. Эта тема, вероятно, обострится уже через несколько недель – в середине сентября Минфин должен предоставить в Верховной Раде первую редакцию бюджета на 2023 год.
Глава министерства Марченко, пришедший в Минфин в 2020-м, в самом начале пандемии коронавируса, говорит, что план будет очень консервативным: показатель дефицита бюджета, на который он ориентируется в следующем году, достигает не менее $25–30 млрд. Международную помощь нельзя использовать на военные нужды.
Мысля решением текущих задач (таких как дополнительная потребность Минобороны в 270 млрд грн на ближайшие несколько месяцев), Марченко не поддерживает налоговую либерализацию во время войны. «Ни к чему, кроме потери доходов бюджетов всех уровней, это не приводит», – считает министр.
С другой стороны, он не сторонник и повышение налогов, хотя технически это и могло бы помочь с доходами (в июле налоговая и таможня собрали 87,9 млрд грн, тогда как оборонные расходы в месяц – около 130 млрд грн). Например, Марченко призвал осторожно отнестись к идее сбора в 10% на импорт из-за возможного негативного влияния на бизнес.
Как быть тогда с дефицитом? Глава Минфина считает, что бюджету больше должен помогать Нацбанк, хоть и признает риски чрезмерной эмиссии для экономики.
«Давайте говорить честно: учитывая масштабы вызовов, когда, например, оборонный бюджет вырос в 10 раз, и девальвация, и инфляция – это те «экстерналии», которые позволяют нам балансировать ситуацию, – говорит Марченко. – Вопрос, как сделать, чтобы эти вещи не превратились в неконтролируемые процессы».
Кирилл Шевченко, 49, глава НБУ, отвечающий за «печатный станок»
Глава НБУ Кирилл Шевченко тоже понимает, что «печатный станок» в руках его команды может казаться той «магической пилюлей», которая решает не только текущие проблемы госбюджета, но и открывает путь потенциальной налоговой либерализации.
После реформ 2014–2015 годов НБУ было запрещено поддерживать бюджет за счет эмиссии гривны, на время военного положения в 2022-м такая возможность вернулась.
Шевченко признает этот шаг необходимым, но предостерегает, что доступ к «печатному станку» вреден, ведь это демотивирует политиков от непопулярных, но нужных шагов, таких как максимальная оптимизация госбюджета.
Совсем плохой сценарий, при котором эмиссия будет разгонять «инфляционно-девальвационную спираль», нивелирует какие-либо либеральные реформы и приведет к потере доверия населения к власти, нацвалюте и налоговой системе на годы, говорит Шевченко. «Таких примеров достаточно в истории, в частности в латиноамериканских странах», – напоминает он.
Над материалом также работала стажер Forbes Милана Головань.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.