У НБУ было два сценария реагирования на кризис — жечь валютные резервы, накачивать экономику печатной гривной или увеличить стоимость денег, резко подняв учетную ставку на 25%. Ни один из этих вариантов невозможно назвать хорошим, но в первую очередь следует защитить сбережения украинцев и обезопасить банки от падения
За три месяца войны самая большая проблема, с которой столкнулись украинцы в экономическом плане, — это трудности с топливом на заправках. В магазинах есть продукты, банковская система работает (практически) как обычно, средства из бюджета выплачиваются вовремя и даже щедро.
Однако такая внешняя картинка обманчива и сыграла с украинцами злую шутку, заставив поверить, что основной вопрос, который стоит в экономике – это решить, как отстраивать страну после войны (хотя этот вопрос тоже очень важен).
Реальность в том, что экономика была сильно повреждена, а первые месяцы войны Украина держалась на довоенных запасах и на мгновенной масштабной поддержке иностранных партнеров.
Мы подходим к точке, когда довоенный жирок иссякает, а западные партнеры не очень хотят брать украинцев на полное содержание. Сколько будет длиться война – никто не знает, с каждым днем экономическая ситуация усложняется. И то, что нет официальной статистики о состоянии промышленности, состоянии торговли и сельского хозяйства, не слишком положительный знак.
Зачем такое пространное вступление? Потому что есть период, когда нужно максимизировать доходы, а есть другой — когда главное минимизировать убытки. Сейчас самое время, когда мы должны сохранить, что можем.
Почему учетная ставка 25% — правильное решение
Именно с этой точки зрения следует рассматривать последнее решение НБУ поднять учетную ставку до 25%. Центробанк взял курс на сохранение стоимости денежной единицы, сбережений граждан и жизнеспособности банковской системы в условиях, когда о развитии экономики (даже наиболее доступным кредитованием) речь не идет.
Начиная с марта, расходы бюджета стабильно превышают доходы примерно на $2-3 млрд. Это сумасшедшая сумма для украинской экономики — 1-1.5% довоенного ВВП. И это ежемесячно.
Определенная часть дефицита финансировалась валютными нахождениями от западных партнеров. Но этих денег недостаточно. НБУ вынужден был начать масштабную эмиссию, чтобы покрыть значительные расходы. Чтобы перемещенные лица, бюджетники и пенсионеры получали свои деньги.
За три месяца НБУ напечатал 118,5 млрд грн, что по официальному курсу составляет около $4,1 млрд. Свои выплаты люди получили, но сложность состоит в том, что значительная часть этих средств теперь абсолютно законно вытекает за границу (расходы наших беженцев) и это давит на валютные резервы. Львиная часть напечатанных гривен мгновенно конвертируется в валюту.
НБУ в начале войны принял верное решение зафиксировать обменный курс. Ведь если ко всем проблемам, которые свалились на голову украинцам после 24 февраля, еще добавился бы валютный шок, то социальные последствия вообще было бы трудно предсказать.
Однако фиксированный курс стоит очень дорого в текущих условиях. В марте и апреле он стоил НБУ чуть больше $2 млрд в месяц, а в мае уже $3,4 млрд.
С такой динамикой потерь валюты на горизонте появились контуры валютного шока. Даже самая щедрая международная поддержка не смогла бы предотвратить такое развитие событий. А растущее понимание в обществе, что война плохо влияет на гривну, только ускоряло неизбежный обвал национальной валюты.
Два сценария развития событий
Перед НБУ четко обозначились два сценария развития событий. В первом варианте регулятор мог делать вид, что все отлично, подкачивая напечатанную гривну в бюджет. В этом случае валюта ускоренными темпами вытекает из валютных резервов. Однажды происходит валютный шок (ориентировочно он мог случиться в сентябре), что влечет еще большую потребность в дофинансировании бюджета, а также потребность многомиллиардной докапитализации государственных банков, чьи балансы значительно пострадают от всплеска плохих кредитов вследствие войны и валютного шока. Также к этим расходам прибавятся «мертвые» банки, чьи депозитные обязательства перейдут в Фонд гарантирования вкладов и будут нуждаться в свежей гривне.
То есть, оставив ситуацию как есть, НБУ дает зеленый свет валютному шоку, который выльется в несколько девальвационных волн со всеми вытекающими последствиями, хорошо всем знакомым с 2014-2016 годов. На каком уровне пришлось бы ловить гривну, трудно даже спрогнозировать. О кредитовании, развитии и восстановлении экономики в таком вихре событий говорить вообще не приходится.
Второй сценарий – это стать на позицию защиты стоимости денег. Поднятие ставки – это один из ключевых инструментов на этом пути. При таком сценарии те гривны, которые есть в карманах граждан, сохраняют свою определенную стоимость, сбережения тоже не исчезают. Банки правда страдают от ухудшения кредитного портфеля, но только от последствий войны (без девальвационного шока) и, возможно, даже большинство банков остается на плаву до окончания войны.
Однако получить новые гривни (заработать их или одолжить) становится гораздо сложнее. Собственно, в этом и суть защиты стоимости денег – усложнить получение новых денег. Минфину придется поднимать ставки для размещения ОВГЗ, это увеличение расходов на обслуживание долга в будущем, но финансирование бюджета перестает быть эмиссионным. Также придется возобновить довоенные налоги для привлечения доходов. Доступ к кредитованию фактически полностью закрывается. Другими словами, в этом сценарии хорошего мало и о создании рабочих мест или возможности поддерживать/ развивать производство вообще речь не идет.
В выборе между этими двумя сценариями нет хорошего решения. Это выбор между плохим сценарием и еще хуже. Тезисы об усложнении жизни для бизнеса в и так тяжелых условиях совершенно правильны. Однако если мы честно признаем, что до завершения войны не будет развития экономики, принимаем реальность, где нужно в первую очередь думать о минимизации убытков, то решение защищать сбережения украинцев и предупредить новую волну банкротств банков – это единственное правильное решение со стороны монетарных властей.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
