Украинские бизнесмены спорят с Минюстом из-за конфискации активов, в прошлом принадлежавших россиянам. Почему государство стремится забрать бизнесы своих же предпринимателей и как владельцы пытаются решать эту проблему
Amazon інвестує мільярди доларів у ШІ, роботів та машинне навчання. Якими принципами й правилами керується компанія?
Дізнайтеся вже 22 листопада на Forbes Tech 2024. Купуйте квиток за посиланням!
В начале апреля Апелляционная палата Высшего антикоррупционного суда (ВАКС) продолжит рассмотрение жалобы украинских инвесторов на решение ВАКС конфисковать в пользу государства 100% акций двух добывающих предприятий – Жежелевского и Хустского карьеров. Оба объекта ранее входили в орбиту подсанкционного российского бизнесмена Олега Дерипаски. В 2021-м их приобрели украинцы Игорь Мазепа, Игорь Завиновский, Виталий Антонов, Василий Даниляк и их партнер из Германии Флориан Гут.
Это не единственный кейс, когда при попытках государства конфисковать имущество, связанное с россиянами, страдает украинский бизнес. Ранее «российский след» привел к аресту столичного ТРЦ Lake Plaza, который до войны приобрел совладелец сетей EVA и Varus Руслан Шостак, и крупнейшего производителя бутилированной воды в Украине – IDS Ukraine, выпускающей популярные марки «Моршинская» и «Миргородская».
Почему так происходит и есть ли у украинского бизнеса возможность защитить свои интересы?
Как украинский бизнес попал в ловушку с санкциями
Жежелевский и Хустский карьеры, конфискацию которых пытаются оспорить Мазепа, Антонов и партнеры, еще в феврале попали в большой пул активов Дерипаски, которые государство получило в собственность по решению ВАКС. Речь идет о 350 объектах общей стоимостью более 10 млрд грн. Самые крупные – Николаевский глиноземный завод и Глуховский карьер кварцитов.
Украинские бизнесмены приобрели предприятия в октябре 2021 года за $2 млн у австрийской компании Strabag SE. «Процесс заключения соглашения и проверки активов длился более года, были привлечены ведущие аудиторские и юридические компании, – говорит Мазепа. – В обеих карьерах сразу после продажи начал действовать новый менеджмент, их переориентировали на хозяйственный цикл новых инвесторов, интегрировали все эти процессы под «Кривой Рог Цемент».
В своем иске Минюст (само министерство инициирует конфискацию активов подсанкционных лиц) апеллирует к тому, что Дерипаска до сих пор косвенно владеет 27% акций Strabag, а следовательно, продажа активов была фиктивной и имела целью помочь Дерипаске вывести деньги из-под угрозы возможных санкций, рассказывает Мазепа, ссылаясь на материалы дела.
Игорь Мазепа Фото предоставлено пресс-службой
Похожая ситуация и у Шостака и Lake Plaza. «Мы купили ТРЦ на открытом рынке при содействии посредников за несколько лет до начала войны, – рассказал он в интервью Forbes. – Во время покупки провели аудит всех документов и не увидели причин, ограничивающих нас в законном приобретении актива, общих бизнес-интересов с бывшими собственниками у нас не было и нет».
Несколько другая история – с арестом еще в июне прошлого года производителя «Моршинской». Российский бизнесмен Михаил Фридман и его партнеры, также совладельцы «Альфа-Групп», имеют 49,99% в IDS. 34,83% акций имеют члены семьи грузинского бизнесмена Бадри Патаркацишвили, являющиеся гражданами Великобритании, около 10% разделены между миноритарными акционерами, сообщал в интервью Forbes миноритарный акционер IDS Ukraine Всеволод Билас.
В начале марта семья Патаркацишвили обратилась в Офис генерального прокурора с просьбой провести проверку законности наложения арестов и передачи активов в АРМА. «Эта процедура грубо нарушает наши права как акционеров, не находящихся под санкциями», – говорится в заявлении.
Почему активы россиян остаются токсичными
Кейс Жежелевского и Хустского карьеров действительно ярко иллюстрирует проблемы, с которыми могут столкнуться украинские бизнесмены, даже до войны инвестировавшие в российские активы в Украине.
«Приобретение этих предприятий – рискованная инвестиция даже в 2021 году, – говорит первый заместитель главы антикоррупционного комитета Верховной Рады Ярослав Юрчишин. – Возможно, это привлекательно с финансовой точки зрения, но и до войны было ясно, что любой российский бизнес, а тем более подсанкционный – это существенные риски в будущем».
Дерипаска попал в санкционный список задолго до 24 февраля 2022 года. Соединенные Штаты наложили санкции на российского бизнесмена еще в 2018 году. В Украине бизнесмен под санкциями с июня 2021 года. Повторные санкции в отношении российского олигарха были наложены в октябре 2022 года. Они уже предусматривали возможность конфискации его активов в доход государства. Закон о такой конфискации ВР приняла в мае 2022 года.
Руслан Шостак Фото предоставлено пресс-службой
ТРЦ Lake Plaza (бывшее название – ТЦ «Метрополис»), который приобрел Шостак, ассоциировался с группой VS Energy. Расследование «Бизнес Цензор», «Экономической правды», «Радио Свобода» называют владельцами VS Energy россиян Евгения Гинера, Михаила Воеводина и Александра Бабакова. В октябре 2022-го СБУ провела обыски в офисе VS Energy, отметив, что ее бенефициарами являются граждане РФ. Документальных подтверждений этому нет. Официально группой, которая также контролирует в Украине ряд облэнерго и сеть гостиниц Premiere, владеет ряд граждан Евросоюза.
Осенью прошлого года Гинер и Воеводин также попали под санкции СНБО. «Цель санкций, среди прочего – заморозка активов или денег с целью сделать невозможным их вывод», – говорит глава аналитической группы StateWatch, следящей за санкционными активами, Глеб Каневский.
Именно факт нахождения под международными и украинскими санкциями вызывает вопрос о правомерности соглашений, по которым активы россиян переходили в руки украинского бизнеса, говорит член правления Центра противодействия коррупции Антонина Волкотруб.
Можно ли спасти бизнес от национализации
Мазепа надеется, что во время апелляционного разбирательства ему удастся донести свою позицию и объяснить отсутствие связей с россиянами. «Возможно, у Минюста не было полной картины и документации, поэтому мы отправили им письмо с объяснениями», – отмечает Forbes Мазепа.
В поданной апелляции партнеры отрицают тезис Минюста, что Дерипаска контролирует продавца украинских карьеров. «Strabag SE нельзя рассматривать как «карманную компанию» Дерипаски, – говорится в письме с подписью Мазепы. – Это крупный игрок с годовым доходом в размере €16 млрд, который после начала полномасштабной войны прекратил выплату дивидендов компании, подконтрольной россиянину».
В качестве положительного примера он приводит кейс конфискации ТРЦ Ocean Plaza российского бизнесмена Аркадия Ротенберга, когда Минюст заявил требования только по части, ассоциирующейся с россиянином. 33,5%, которые до 2019-го принадлежали Ротенбергу, а затем перешли под опосредованный контроль украинского бизнесмена Василия Хмельницкого, решили не взимать. «Такой подход вполне рационален и соответствует принципу невмешательства в законное право собственности», – пишет в письме бизнесмен.
ТРЦ Ocean Plaza Фото Shutterstock
Юрчишин не исключает, что санкционный процесс налажен не безупречно, а государственные учреждения, вовлеченные в него, могут допускать ошибку. Минюст – далеко не единственное учреждение, вовлеченное в санкционный процесс. Анализирует документы по подсанкционным лицам межведомственная группа во главе с первой вице-премьер-министром Юлией Свириденко, далее перечень лиц должен утвердить Совет национальной безопасности и обороны (СНБО) и подписать президент.
Только после этого их начинает прорабатывать Минюст, который должен собрать полную информацию об имуществе, активах, бизнес-партнерах подсанкционного лица. Для этого сотрудники министерства должны запросить информацию у правоохранительных и антикоррупционных органов, а также разведки (НАПК, САП, НАБУ, ГУР, Офис генерального прокурора, АРМА и т.п.).
Средняя подготовка дела длится несколько месяцев, рассказывал в интервью Forbes министр юстиции Денис Малюська. «Нам нужно установить сразу максимально широкий круг активов, чтобы не ходить в суд три раза с одним и тем же делом», – объяснял министр.
Минюст выступает представителем государства, который передает данные в ВАКС и защищает их во время слушания дела, поэтому если в деле и есть ошибка, она скорее находится на стороне доказательной базы, говорит Юрчишин.
Что может сделать бизнес, чтобы доказать неправомерное наложение санкций? Первое – подать апелляцию в ВАКС. Другой вариант – обжаловать попадание в санкционный список можно в Верховном Суде, говорит нардеп. «Если правда действительно на стороне бизнеса, собственники могут вернуть свой актив», – добавляет Юрчишин.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
