Украинские бизнесмены спорят с Минюстом из-за конфискации активов, в прошлом принадлежавших россиянам. Почему государство стремится забрать бизнесы своих же предпринимателей и как владельцы пытаются решать эту проблему
Практичний МBA від Forbes на реальних кейсах, щоб прокачати навички управління на прикладі Володимира Кудрицького, ексголови правління «Укренерго».
Премʼєра другого сезону YouTube проєкту «Директорія» вже на каналі Forbes Ukraine!
В начале апреля Апелляционная палата Высшего антикоррупционного суда (ВАКС) продолжит рассмотрение жалобы украинских инвесторов на решение ВАКС конфисковать в пользу государства 100% акций двух добывающих предприятий – Жежелевского и Хустского карьеров. Оба объекта ранее входили в орбиту подсанкционного российского бизнесмена Олега Дерипаски. В 2021-м их приобрели украинцы Игорь Мазепа, Игорь Завиновский, Виталий Антонов, Василий Даниляк и их партнер из Германии Флориан Гут.
Это не единственный кейс, когда при попытках государства конфисковать имущество, связанное с россиянами, страдает украинский бизнес. Ранее «российский след» привел к аресту столичного ТРЦ Lake Plaza, который до войны приобрел совладелец сетей EVA и Varus Руслан Шостак, и крупнейшего производителя бутилированной воды в Украине – IDS Ukraine, выпускающей популярные марки «Моршинская» и «Миргородская».
Почему так происходит и есть ли у украинского бизнеса возможность защитить свои интересы?
Как украинский бизнес попал в ловушку с санкциями
Жежелевский и Хустский карьеры, конфискацию которых пытаются оспорить Мазепа, Антонов и партнеры, еще в феврале попали в большой пул активов Дерипаски, которые государство получило в собственность по решению ВАКС. Речь идет о 350 объектах общей стоимостью более 10 млрд грн. Самые крупные – Николаевский глиноземный завод и Глуховский карьер кварцитов.
Украинские бизнесмены приобрели предприятия в октябре 2021 года за $2 млн у австрийской компании Strabag SE. «Процесс заключения соглашения и проверки активов длился более года, были привлечены ведущие аудиторские и юридические компании, – говорит Мазепа. – В обеих карьерах сразу после продажи начал действовать новый менеджмент, их переориентировали на хозяйственный цикл новых инвесторов, интегрировали все эти процессы под «Кривой Рог Цемент».
В своем иске Минюст (само министерство инициирует конфискацию активов подсанкционных лиц) апеллирует к тому, что Дерипаска до сих пор косвенно владеет 27% акций Strabag, а следовательно, продажа активов была фиктивной и имела целью помочь Дерипаске вывести деньги из-под угрозы возможных санкций, рассказывает Мазепа, ссылаясь на материалы дела.
Похожая ситуация и у Шостака и Lake Plaza. «Мы купили ТРЦ на открытом рынке при содействии посредников за несколько лет до начала войны, – рассказал он в интервью Forbes. – Во время покупки провели аудит всех документов и не увидели причин, ограничивающих нас в законном приобретении актива, общих бизнес-интересов с бывшими собственниками у нас не было и нет».
Несколько другая история – с арестом еще в июне прошлого года производителя «Моршинской». Российский бизнесмен Михаил Фридман и его партнеры, также совладельцы «Альфа-Групп», имеют 49,99% в IDS. 34,83% акций имеют члены семьи грузинского бизнесмена Бадри Патаркацишвили, являющиеся гражданами Великобритании, около 10% разделены между миноритарными акционерами, сообщал в интервью Forbes миноритарный акционер IDS Ukraine Всеволод Билас.
В начале марта семья Патаркацишвили обратилась в Офис генерального прокурора с просьбой провести проверку законности наложения арестов и передачи активов в АРМА. «Эта процедура грубо нарушает наши права как акционеров, не находящихся под санкциями», – говорится в заявлении.
Почему активы россиян остаются токсичными
Кейс Жежелевского и Хустского карьеров действительно ярко иллюстрирует проблемы, с которыми могут столкнуться украинские бизнесмены, даже до войны инвестировавшие в российские активы в Украине.
«Приобретение этих предприятий – рискованная инвестиция даже в 2021 году, – говорит первый заместитель главы антикоррупционного комитета Верховной Рады Ярослав Юрчишин. – Возможно, это привлекательно с финансовой точки зрения, но и до войны было ясно, что любой российский бизнес, а тем более подсанкционный – это существенные риски в будущем».
Дерипаска попал в санкционный список задолго до 24 февраля 2022 года. Соединенные Штаты наложили санкции на российского бизнесмена еще в 2018 году. В Украине бизнесмен под санкциями с июня 2021 года. Повторные санкции в отношении российского олигарха были наложены в октябре 2022 года. Они уже предусматривали возможность конфискации его активов в доход государства. Закон о такой конфискации ВР приняла в мае 2022 года.
ТРЦ Lake Plaza (бывшее название – ТЦ «Метрополис»), который приобрел Шостак, ассоциировался с группой VS Energy. Расследование «Бизнес Цензор», «Экономической правды», «Радио Свобода» называют владельцами VS Energy россиян Евгения Гинера, Михаила Воеводина и Александра Бабакова. В октябре 2022-го СБУ провела обыски в офисе VS Energy, отметив, что ее бенефициарами являются граждане РФ. Документальных подтверждений этому нет. Официально группой, которая также контролирует в Украине ряд облэнерго и сеть гостиниц Premiere, владеет ряд граждан Евросоюза.
Осенью прошлого года Гинер и Воеводин также попали под санкции СНБО. «Цель санкций, среди прочего – заморозка активов или денег с целью сделать невозможным их вывод», – говорит глава аналитической группы StateWatch, следящей за санкционными активами, Глеб Каневский.
Именно факт нахождения под международными и украинскими санкциями вызывает вопрос о правомерности соглашений, по которым активы россиян переходили в руки украинского бизнеса, говорит член правления Центра противодействия коррупции Антонина Волкотруб.
Можно ли спасти бизнес от национализации
Мазепа надеется, что во время апелляционного разбирательства ему удастся донести свою позицию и объяснить отсутствие связей с россиянами. «Возможно, у Минюста не было полной картины и документации, поэтому мы отправили им письмо с объяснениями», – отмечает Forbes Мазепа.
В поданной апелляции партнеры отрицают тезис Минюста, что Дерипаска контролирует продавца украинских карьеров. «Strabag SE нельзя рассматривать как «карманную компанию» Дерипаски, – говорится в письме с подписью Мазепы. – Это крупный игрок с годовым доходом в размере €16 млрд, который после начала полномасштабной войны прекратил выплату дивидендов компании, подконтрольной россиянину».
В качестве положительного примера он приводит кейс конфискации ТРЦ Ocean Plaza российского бизнесмена Аркадия Ротенберга, когда Минюст заявил требования только по части, ассоциирующейся с россиянином. 33,5%, которые до 2019-го принадлежали Ротенбергу, а затем перешли под опосредованный контроль украинского бизнесмена Василия Хмельницкого, решили не взимать. «Такой подход вполне рационален и соответствует принципу невмешательства в законное право собственности», – пишет в письме бизнесмен.
Юрчишин не исключает, что санкционный процесс налажен не безупречно, а государственные учреждения, вовлеченные в него, могут допускать ошибку. Минюст – далеко не единственное учреждение, вовлеченное в санкционный процесс. Анализирует документы по подсанкционным лицам межведомственная группа во главе с первой вице-премьер-министром Юлией Свириденко, далее перечень лиц должен утвердить Совет национальной безопасности и обороны (СНБО) и подписать президент.
Только после этого их начинает прорабатывать Минюст, который должен собрать полную информацию об имуществе, активах, бизнес-партнерах подсанкционного лица. Для этого сотрудники министерства должны запросить информацию у правоохранительных и антикоррупционных органов, а также разведки (НАПК, САП, НАБУ, ГУР, Офис генерального прокурора, АРМА и т.п.).
Средняя подготовка дела длится несколько месяцев, рассказывал в интервью Forbes министр юстиции Денис Малюська. «Нам нужно установить сразу максимально широкий круг активов, чтобы не ходить в суд три раза с одним и тем же делом», – объяснял министр.
Минюст выступает представителем государства, который передает данные в ВАКС и защищает их во время слушания дела, поэтому если в деле и есть ошибка, она скорее находится на стороне доказательной базы, говорит Юрчишин.
Что может сделать бизнес, чтобы доказать неправомерное наложение санкций? Первое – подать апелляцию в ВАКС. Другой вариант – обжаловать попадание в санкционный список можно в Верховном Суде, говорит нардеп. «Если правда действительно на стороне бизнеса, собственники могут вернуть свой актив», – добавляет Юрчишин.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.