Сколько теряет экономика из-за атак РФ на критическую инфраструктуру, как бизнес будет работать в случае блэкаута, когда ожидать страхования от военных рисков, изменится ли бронирование сотрудников и кому разрешат выезжать за границу в 2023 году? Интервью Forbes с вице-премьером и министром экономики Юлией Свириденко.
Большая часть каденции Юлии Свириденко, 37, во главе Министерства экономики, которым она руководит с ноября 2021 года, пришлась на войну с РФ и, соответственно, наиболее масштабные экономические вызовы времен независимости.
Как министерство маневрирует между ограничениями, наложенными войной, потребностями бизнеса и последствиями российских атак? Forbes встретился со Свириденко в конце предпоследней недели 2022 года. Каких перемен ожидать предпринимателям?
Это сокращенная и отредактированная для ясности версия интервью с Юлией Свириденко.
«В 2023-м экономика все равно выйдет на траекторию роста»
Сколько украинской экономике стоили российские обстрелы?
Учитывая положительные результаты третьего квартала, мы считали, что годовое падение не превысит 30%. Хотя в начале войны мы не исключали и большего падения – до 45%. Из-за начавшихся в октябре массированных обстрелов мы пересмотрели прогноз и считаем, что ВВП в этом году снизится на 32%.
Другой аспект – обстрелы, блэкауты и переход на генераторы приводят к повышению себестоимости продукции. Это сказывается на цене товаров и может прибавить к инфляции в первом квартале 2023-го 1–2 процентных пункта.
Значит ли ухудшение ситуации в этом году, что падения ВВП следует ожидать и в 2023-м?
Как в этом году, в следующем наше развитие больше зависит от того, как будут разворачиваться события на фронте. Наш прогноз, предусматривающий в 2023 году 3,2% роста ВВП, построен на предположении, что война закончилась победой Украины в середине года.
Если будут существенные перемены, связанные с обстрелами или изменением сценариев войны, мы будем рассматривать повторно. Сейчас у нас есть два альтернативных сценария, связанных именно с обстрелами энергетической инфраструктуры. Согласно им, в 2023 году мы все равно выйдем на траекторию восстановительного роста, но он будет меньше. Примерно от 1% до 1,5%. Но пока оснований для перехода на какой-либо из этих альтернативных сценариев мы не видим.
Остаются ли заявки от бизнеса на релокацию в регионы на западе Украины? Хватает ли там мощностей?
С начала войны мы реализовали 772 заявки от предприятий на релокацию. Из них 605 уже работают. Еще около 200 заявок – в основном на релокацию в Черновицкую, Львовскую или Закарпатскую области. Сейчас мы ищем для них подходящие помещения и мощности.
Но, учитывая, что мы говорим о том, как вернуть людей, уже нужно думать о следующей итерации этой программы относительно «дерелокации», то есть перевозки предприятий на места, где они работали до войны. Другая важная задача – «дерелокация» в Украине предприятий, выехавших за границу.
Есть ли у государства инструменты, чтобы смягчить последствия для экономики от масштабного блэкаута?
Главная угроза от блэкаута – сужение предложения товаров. Главный инструмент правительства для расширения предложения – доступ к кредитным деньгам для бизнесов через программу «5-7-9».
Кроме того, нам нужно, чтобы работали банки, продовольственные магазины и сети АЗС. Мы определили «опорные сети», которые должны работать даже при полном блэкауте, то есть иметь генераторы и (если это возможно) Starlink. Если говорить именно об этой категории бизнеса, то среди АЗС крупнейших сетей уже около 90% снабжены генераторами, продуктовые магазины – на 50–60%.
У банков другая ситуация – там нужны и Starlink. Недавно правительство отменило налоговые платежи для того, чтобы ускорить поставки генераторов и Starlink и удешевить стоимость оборудования для бизнеса. С 11 ноября, когда было принято это решение, в Украину завезли 289 500 генераторов (269 500 – юрлица, 20 000 – физлица). Это больше, чем совокупно за последние пять лет.
Как долго правительство готово сохранять налоговые послабления для генераторов и Starlink?
Постановление Кабмина предполагает, что они будут действовать до конца военного времени.
В недавнем разговоре с нами Даниил Гетманцев сказал, что налоговые льготы «теряются на дне карманов» перекупщиков, продающих генераторы и Starlink с очень большой наценкой. Есть ли необходимость у государства влиять на ценообразование по этим товарам?
Наша философия – государству не стоит вмешиваться туда, где ситуацию может регулировать рынок.
Первый вице-премьер и министр экономики Юлия Свириденко Фото Олег Терещенко
«В работе первые три кейса по страхованию военных рисков»
Рост экономики напрямую зависит от привлечения инвестиций. Насколько сегодня международные компании и украинские инвесторы готовы вкладывать деньги в Украину? Какие активы их интересуют?
Министерство экономики способствует коммуникации с международными организациями, инвестиционными агентствами по мобилизации международного капитала. Непосредственно инвестиционные проекты сопровождают Advantage Ukraine и «Укринвест».
Платформу Advantage Ukraine мы запустили еще в сентябре. Через нее получаем запросы на инвестпроекты в Украине. Сейчас там около 500 заявок. В основном это инвесторы из США, Великобритании и Германии. Преимущественно их интересуют агросектор, крупные проекты в транспортной инфраструктуре и военная промышленность, IТ-сфера. В работе сейчас 52 проекта на сумму $5,8 млрд.
Дополнительно Ukraine Invest сопровождает пять проектов на общую сумму $600 млн. Это то, что реально можно реализовать в следующем году. Если говорить об условиях, то, конечно, когда инвесторы слышат наш призыв вкладывать в Украину во время войны, они хотят иметь возможность страховать военные риски.
Считаете ли вы успешным проект по страхованию рисков с агентством Всемирного банка MIGA?
Мы сотрудничаем с ними в рамках пилота на $30 млн в этом году, чтобы запустить первые проекты. Сейчас у них в работе три кейса. Мы не можем раскрывать названия компаний, но по секторам это финансы, логистика и промышленная инфраструктура. В пилоте участвуют одна украинская и две иностранные компании.
Что вы имеете в виду, когда говорите о «кейсах в работе»?
Что MIGA сделала компаниям предложение относительно ставки страхования. В настоящее время стороны находятся на этапе структурирования соглашений. После реализации пилотных проектов будет проще масштабировать этот опыт на другие кейсы.
Каковы ожидания на следующий год от кооперации с MIGA?
Следующий год – ожидаем от MIGA до 1 млрд на покрытие военных рисков. Этот вопрос обсуждаем в каждой заграничной поездке, поэтому это вполне реальная цель.
Кроме MIGA мы ведем переговоры с американским DFC. MIGA покрывает страхование капитала до 90%, DFC – до 85%. При страховании долга – 90% и 100% соответственно. Мы хотели бы, чтобы стоимость страховки была в пределах 1–1,5%. Например, когда окупаемость инвестиционного проекта составляет 10 лет, страхование военных рисков понадобится на первые годы, а не на протяжении всего проекта.
В DFC готовы поддерживать как прямое кредитование, так и покрытие кредитных и политических (военных) рисков. Продукт страхования кредитных рисков предполагает, что заемщик, получив страховку DFC, обратится в коммерческий банк или другое международное финансовое учреждение.
Какие инструменты рассматривает Министерство для страхования военных рисков? Можно ли это сделать за счет замороженных активов РФ?
Мы обратились ко всем экспортно-кредитным агентствам стран «Большой семерки», но сейчас большинство кредитных агентств заморозили свои лимиты для Украины. Исключения – DFC (США), UKEF (Великобритания). Также ведутся переговоры с Bpifrance (Франция). Французское агентство рассматривает как возможность страховать через свое ЭКА, так и присоединение к трастовому фонду на перестрахование рисков MIGA. Замороженные российские активы лучше направить на восстановление жилья и социальных объектов.
«Отдельная процедура «єВідрядження» утратила смысл»
Какие изменения готовит Министерство экономики в связи с принятием нового закона о бронировании сотрудников?
Новый закон позволяет бронировать сотрудников, работающих в органах государственной власти, других государственных органах, органах местного самоуправления, если это необходимо для обеспечения функционирования указанных органов, а также на предприятиях, в учреждениях и организациях, которым установлены мобилизационные задачи.
В этот перечень также входят предприятия, осуществляющие производство товаров, выполнение работ и предоставление услуг, необходимых для обеспечения нужд Вооруженных сил Украины и других военных формирований, а также предприятия, критически важные для функционирования экономики и обеспечения жизнедеятельности населения в особый период.
Министерство экономики подготовило проект постановления, который детализирует и нормирует критерии и порядок организации бронирования. В настоящее время он находится на согласовании. С учетом того, что данный вопрос важный, чувствительный и дискуссионный, он нуждается в согласовании позиций и нахождении баланса всех заинтересованных сторон. Сейчас эта дискуссия в самом разгаре. Как только будет согласована позиция, Министерство экономики выйдет с соответствующей коммуникацией.
Нужно ли заново бронировать всех сотрудников в соответствии с новыми нормами?
Нет. Уже забронированные работники могут перейти на новый формат после их срока бронирования. Все действующие приказы в силе на протяжении всего периода приказа.
Планирует ли Минэкономики перевести бронирование в электронный формат?
Да, мы уже работаем над этим с Минцифры и Генштабом.
Несколько месяцев назад вы продвигали проект «єВідрядження». Планируете реанимировать его в следующем году?
Учитывая проект нового постановления о бронировании, отдельная процедура «єВідрядження» утратила смысл, поскольку забронированные лица смогут беспрепятственно пересекать границу при наличии необходимых документов.
Стала ли позиция Минобороны менее строгой в отношении командировок и бронирования?
Финальное решение остается за Минобороны и Генштабом. Не может быть иной позиции, потому что в стране идет война.
У нас не стоит задача позволить выезжать всем, наша задача – помочь работающему бизнесу выехать за границу для заключения новых контрактов, соглашений, участия в выставках и т.д.
Первый вице-премьер и министр экономики Юлия Свириденко Фото Олег Терещенко
«К снижению налогов нужно подходить осторожно»
Вы неоднократно говорили, что влияние государства на бизнес и экономику нужно уменьшать, в частности посредством снижения фискального ВВП. Вы все еще считаете, что это реально сделать во время войны?
Это точно возможно и нужно делать. Разумеется, роль государства во время войны переосмыслена. Но если смотреть на нашу экономическую стратегию, то министерство ставит задачу сбавлять свою роль в управлении экономикой.
К примеру, Минэкономики во время войны передало сотни предприятий Фонду госимущества и продолжит это делать. И это тоже часть данной стратегии. Министерство не должно управлять предприятиями, оно должно формировать политику.
Видите ли вы смысл стимулировать экономику за счет налоговых реформ и, как следствие, уменьшения влияния государства?
Налоговая система Украины должна быть конкурентной по сравнению с налоговой системой других стран. Это важно для привлечения будущих инвестиций в восстановление. Нужна единая экосистема – доступ к финансам, страхование военных рисков, конкурентная налоговая система.
То есть сейчас налоговая система не конкурентна?
Необходимо смотреть в разрезе отдельных налогов. Возможно, есть большая нагрузка на заработные платы. И это приводит к тому, что бизнес может уходить в тень.
С другой стороны, к снижению налогов стоит подходить осторожно. Например, ЕСВ – источник двух фондов социального страхования (пенсии, страховые выплаты и выплаты по безработице).
Если мы найдем альтернативный механизм наполнения этих фондов, мы можем снижать ставку. Однако пока я не вижу таких стимулов.
«Нужно отшлифовать критерии «5-7-9»
В следующем году правительство расширило бюджет кредитной программы «5-7-9». Однако бизнес утверждает, что при кредитовании преимущество в основном отдается аграрным компаниям. Действительно ли это так? Планируется ли пересмотр распределения кредитных средств в 2023 году?
За время войны был выдан 71 млрд грн. Основные программы – поддержка посевной (33 млрд грн) и поддержка бизнеса в военное время (25 млрд грн). В этом году у нас была задача провести посевную, поскольку ситуация была критической.
В 2023-м нам нужно отшлифовать критерии программы. В частности, есть планы увеличить кредитование для перерабатывающей отрасли. Соответствующие переговоры уже начаты с Минфином и Нацбанком.
Какова логика выделения в этом году 30 млрд на «еОселю»?
Докапитализация «Укрфинжитла» была предусмотрена в бюджете на 2022 год. Мы запустили проект «еОселя» в октябре. За три месяца у нас было более 20 000 обращений, по 8000 из них уже есть предварительное положительное решение банков. В настоящее время выдано 300 кредитов, из которых 80% – военнослужащим.
В 2021 году было выдано 10 000 кредитов на жилье. У нас есть план выдавать 12 000–15 000 ежегодно. В 2023-м рассчитываем выдать столько для первой волны – военнослужащих, ученых, медиков, учителей. А после запустить для всех украинцев.
Возможно, если у нас будет много объектов на первичном и вторичном рынке, то вопрос докапитализации «Укрфинжитла» возникнет, но сейчас он не стоит.
Когда вы ожидаете следующей международной встречи вроде недавних мероприятий в Париже и Берлине?
В июне должна состояться конференция в Лондоне, посвященная плану восстановления. Цель Минэкономики – привезти четкий план по страхованию военных рисков, доступу к финансированию для иностранных компаний, перечень приоритетных проектов в разрезе областей и отраслей.
Какова роль Минэкономики в восстановлении?
Привлечение частного капитала, инвестиций, в частности в форме государственно-частного партнерства, разработка и страхование военных рисков и помощь в структурировании частных фондов типа BlackRock.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
